О Савве Раводине услышал из фильма «Футбол по воскресеньям», посвящённого Александру Чернецкому. Савва прокомментировал одно из моих интервью по книге. Пользуясь случаем попросил его коллегиально об интервью, поскольку с режиссёром Алексеем Яроцким связь потеряна. Провели около 3 часов в общении. Что-то из этого вошло в данный текст, а что-то осталось откровением. Хоть, поверьте, откровенного и здесь предостаточно. О чём? О судьбе современной журналистики в формате ТВ, радио и печпрода, ну и конечно о музыке и фильме «Футбол по воскресеньям» (точнее фильме, каким он задумывался изначально). Я читал многие интервью Саввы в издании «Сноб» со многими деятелями культуры и высокопоставленными, но оказался тем, кто взял у Саввы его первое интервью в качестве интервьюируемого. Вот такие опыты независимой журналистики, которой как бы и нет, но она как бы и есть. Савва спасибо!
Из интервью Саввы Раводина для книги «Жизнь стоит того…»:
Наблюдалось ли у тебя раннее увлечение музыкой? Какое-то место для музыки определил в своей жизни?
Прежде всего, надо сказать спасибо маме, которая умудрилась во втором классе отдать меня в художественную школу по классу фортепиано. Так бывает, не удивляйтесь. Потом, уже в 1990-м родители купили мне первый магнитофон и дали 20 рублей на покупку кассет. Я пошёл в студию звукозаписи и купил то, что играло из каждого «утюга». На одной стороне кассеты – первый альбом «Любэ» – «Мы будем жить теперь по-новому». На второй – проект «Ласковый бык», уроженца родного города Тольятти – Лёши Блохина. Он стрельнул хитом «Пацаны, пацаны, вы держите штаны». Это моя первая кассета.
А дальше всё намного интереснее и веселее. Если есть магнитофон, значит, к тебе приходят приятели и приносят кассеты. Сосед принёс «Звезду по имени Солнце» Цоя, и всё… Можно сказать, с тех пор «Любэ» больше и не слушал. На первое место встал Цой. В это время он погибает и полностью меня завоевывает. Но ненадолго, поскольку другой друг принёс «Шестой лесничий» группы «Алиса». И понеслось: «Калинов мост», «Чёрный обелиск», «Звуки Му», и много чего. Всё, что связано с песнями отечественного рокового направления стало мне близко, и близко до сих пор.
Если говорить о профессиональном векторе, те интервью, которые берёшь сейчас, это твой личный выбор или условиями редактора?
Могу сказать, что на 80% являюсь инициатором этих интервью. Многие, даже известные люди, воспринимаются редакторами в штыки: «А зачем? А кто это? Это неинтересно. А в честь чего?». Аудитория, конечно, на первом месте. Но я грешен, и стараюсь плясать от себя, чтобы собеседник был интересен мне. То есть, если я его когда-либо слушал, интервью получится намного лучше, нежели сделать его по заданию редакции.
Насколько то, чем ты занимался в 90-е и сейчас, одно и тоже?
Кардинально разное. Когда решил окончательно связать жизнь с журналистикой, журналистика была профессией. И это не из разряда «вода была мокрее, а вокзал – ближе к дому». Были другие правила игры с точки зрения устройства государства и рынка. Сейчас, согласно Росстату, где-то 85% СМИ в стране – государственные или окологосударственные. Соответственно, нет рынка. В связи с этим журналистика превратилась в хобби.
Как это выглядит? Допустим, хочешь сделать проект или интервью. Сделаешь, но куда его продашь? Никуда! Сам по себе честный, порядочный человек не может в принципе нигде заработать в журналистике. Потому, что ты, условно говоря, или принимаешь правила игры, или ты на другой стороне, в которую, кстати, я не верю. Их называют либеральные СМИ? Так вот, или принимаешь правила игры этих либеральных СМИ. В итоге, что там, что там – журналистики нет.
От слова «совсем»?
Здесь уместно повторить слова Владимира Познера, который говаривал, что журналисты в России есть, а журналистики нет. Да, журналистики нет. Но это не в смысле, что ай-яй-яй, её нет. Её нет потому что нет востребованности в обществе. У нас победила газета «Жизнь» из Ульяновска.
В смысле?
Жила-была газета «Жизнь» в городе Ульяновске. Главным редактором там был некто Ашот Габриелянов. Это всё, что ассоциируется с «жёлтой» прессой. Например, газета «Известия», радиостанция «Русская служба новостей», после того, как оттуда выгнали Сергея Доренко, канал «Life news»… или как он там сейчас называется Всё это появилось из газеты «Жизнь», которая в своё время надоела всем в Ульяновске. Её просто выжили из города. Они снялись всей редакцией (уникальный, на самом деле, случай), поехали в Москву и завоевали её. Поэтому у нас главная журналистика сейчас, даже не «Первый канал», а журналистика, которую Отар Кушинашвили когда-то называл плебейской. Я её называю «ночью младенец-убийца вылезает из своей люльки». К этому относится «Московский комсомолец», «Комсомольская правда» и тому подобные.
Другая журналистика не востребована. У неё нет аудитории. Сейчас уже много лет словосочетание «средства массовой информации» не употребляют. Употребляют – «средства массовой коммуникации». Что мы увидим? Например, «Эхо Москвы», у которых аудитория миллион человек в базарный день. Если посмотрим аудиторию канала «Культура», там будет ещё меньше. У «Эхо Москвы» есть автомобилисты, которым в дороге делать нечего. У канала «Культура» нет автомобилистов. Обществу нужны «младенцы, которые ночью выползают из своей люльки» и этот «ящик».
Давай сместим оптику нашего диалога в музыкальную сторону. Скажи, как группа «Разные Люди» попала в поле твоего зрения?
1992 год, концерт в харьковском составе в «Программе А». Про «Программу А» надо сказать отдельно. Недавно в Facebook случайно зашёл разговор. Девушка делала интервью с Николаем Арутюновым. У него сейчас «вторая молодость». Все неожиданно о нём узнали благодаря программе «Голос». Я немного прокомментировал и добавил ссылку на своё интервью с Машей Кац. Соответственно имею право на это, потому что увидел Арутюнова в группе «Лига блюза» примерно в то же время, что и «Разных Людей» в той же «Программе А». И когда Юрий Дудь говорит, что в конце 90-х музыкальное телевидение – это «MTV», мне ему хочется сказать: «Дорогой, до «MTV» было ещё лет 5, а то и 6».
На мой взгляд «Программа А» сделала больше, чем «MTV». Потому, что американское MTV мы официально увидели примерно в начале 90-х. Это было дело рук телекомпании «Вид». По пятницам у них были такие блоки! Чего стоит только «Поле чудес» с Владом Листьевым. И там, по-моему, была «Десятка MTV». А русское «MTV», да, безусловно, что-то оно из себя представляло, но не настолько широко.
Твоё впечатление о «Программе А» и о том, что ты видел. В частности, «Разные Люди».
Ну, как? Дожидаешься субботы, несёшь телевизор на кухню, чтобы никому не мешать и посмотреть, и записать в тишине. Шнура не было, всё писалось на микрофон. Представь, включаешь, а у тебя там 1992-й. «Алиса» в золотом составе. Ты такой: «Ни фига себе»! Включаешь на следующей неделе, а там – Фёдор Чистяков с баяном. Ни фига себе! А потом – бац! Харьков. А ты и не в курсе, что в Харькове есть группа, которая может выйти наравне с другими. Выходят чуваки и начинают лабать харьковский блюз. И мало того, что песни, мало того, что музыка, так ещё и поведение на сцене. Сидишь и думаешь: «Что это за чувак с гитарой? Ни фига себе, как умеет! А это что за чувак в очках еле ходит? Что с ним? Кто это вообще такие?».
В общем, такая первая реакция. Потом, зная название и репертуар (концерт-то уже записан), идёшь на развал пластинок, где ждёт твой приятель Лёша Карманов. Не знаю, жив он сейчас или нет. У Лёши была группа под называнием «Учитель ботаники». А в свободное от музыки и наркотиков время, Лёша зарабатывал записями. Ты приходил, находил в каталоге нужную штуку, давал ему задаток, и он записывал на твою или его кассету.
Тут нужно вот ещё что уточнить. Только я успел в свою фонотеку «Разные Люди» добавить, как появилась группа «Чиж & Со». То есть, это буквально год, или может, чуть больше. Только мы этого чувака видели в составе одной группы, а тут он уже со своей группой и становится мега популярным. А где ж, спрашивается второй чувак?
До музыкальной тусовки в Тольятти дошло, что: «Чиж бросил и предал Чернецкого, уехал из Харькова и продался Борису Гребенщикову». Такие были разговоры. И, конечно, сразу было чёткое разделение, что Чиж – это коммерческая попса, чуть ли не кабацкая, а «Разные Люди» – это крутой рок-н-ролл.
Почему группа Чижа более востребована и на слуху, чем «Разные Люди» уже без Чижа?
Чиж, как бы сказать, близок девочкам. Он захватывает и эту часть аудитории (на меня сейчас так жена посмотрела…). Чиж, если так можно выразиться, универсальнее. Охватывает большую часть населения, а Чернецкий – более брутальнее. В Чиже сидит такой Есенин из кабака, а в Чернецком – нерв Высоцкого. И, конечно, кабак народу нравится больше. И неважно, что Чиж берёт гитару и играет блюз, стилистика здесь не причём. Это даже не стилистика, а маскировка. Не знаю, насколько она оправдана. На эту тему я с Чижом не говорил. Было бы интересно. Сейчас буквально вспомнил, что видел его в 90-е, в передаче «Рок-урок». Он там играл на рояле. И это был «другой Чиж». У него ведь замечательная музыкальная школа за плечами, профессиональная подготовка. Он нашёл свою жилу, выстрелил. Собственно, и всё на этом. С 1999-го ждём новый альбом? (и вскоре он таки выходит к 25-летию группы) Да. Но, дорогой Сергей Николаевич! Не сами ли вы себя загнали в это в своё время, выпуская «Бомбардировщики»? Вы же сами это сделали! Вы своему американскому JJ Cale специально добавили этот российский кабак. Чего ж вы хотите-то теперь? Теперь хотите делать настоящее искусство, а не ремесло? Нет, так не бывает.
Существуют ли ещё какие-то слова и эпитеты, которыми можешь описать то, что делал Чернецкий и группа «Разные Люди» уже без Чижа?
Когда в следующий раз мы его услышали без Чижа, уже в Питерском составе, это прошло какое-то время. Группы же по сути не стало. Альбомы «Мазохизм» и «1992» – это ещё Чиж был. А в массовое сознание, по-честному, описать всё происходящее, группа «Разные Люди» до альбома Comeback, в принципе, никак не вошла. Отдельные люди могли что-то слышать.
Затем появился питерский состав и запись альбома с Чижом. Причём, они, конечно «Разные», но было понятно, кто все эти люди. Когда ты видишь Шавейникова, понимаешь, что это группа «АукцЫон». Видишь Наиля Кадырова – понимаешь, что это Майк, Цой и ещё много групп.
Я смотрел и думал: «Ну вы, блин, ребята, даёте!». Одно дело – Шавейников и Кадыров. Но когда увидел Худого! Это человек, который, по большому счёту, ещё один лидер и двигатель в группе. Я порадовался тому, в 1998-м Худой ушёл из «ДДТ» и «собирал стаканы в Питере» (как он сам рассказывал). А в 2004-м в Тольятти приезжает «ДДТ». Я попадаю за кулисы, и там прикол, что у «ДДТ» новый гитарист. Как раз ушёл Курылёв и появился Лёша Федичев. Приехали родители Алексея из Самары и говорили спасибо Юре. Ещё, помню, спросил: «Юра, как же так, сначала Худой, а теперь ещё и Вадик? Почему?». И когда Худой появился в «Разных Людях», то я честно порадовался, и за Худого, и за «Разных Людей».
Как случилась история со съёмами фильма «Футбол по воскресеньям»?
На самом деле, это очень личная для меня история, и надеюсь, для Лёши Яроцкого тоже. Только спросить его не могу, потому что мы перестали общаться. Могу рассказать часть своей истории, потому что там есть 2 пласта съёмок. Есть съёмки со мной, где мы работали вдвоём. И есть съёмки, когда он снимал в Харькове и на берегу Балтийского моря со своей женой Татьяной, без меня.
Однажды Лёша немного разругался с супругой и жил у меня в городе Королёве, в Московской области. Я тоже тогда был без семьи. Точнее семья жила в Казани. Я только-только переезжал в сторону Москвы и месяц жил без семьи. Приехал первый. И вот вдвоём мы там существовали. Периодически выпивали, как водится.
Познакомились в начале 2000-х. В 2002-м работали на телекомпании в Тольятти. Времена весёлые. Делали много интересного. Как-то Лёша сидел дома, а я был на работе, то ему было скучно. Однажды он в интернете нашёл концерт группы «Разные Люди» и сходил на него. На концерте подошёл к Чернецкому, познакомился. Надо понимать, что мы с Алексеем люди, которые (как говорит Худой) с детства ориентируются в песнях русского направления. Для нас это не пустые имена. Яроцкий – человек питерский. Он учился в этом городе.
В общем, сходил он на концерт и пришла идея снять фильм. Причём, изначально хотели снять фильм про каждого из членов банды. На тот момент, в группе играли: Михаил Нефёдов, Вадим Курылёв, Андрей Васильев, Александр Чернецкий. Плюс хотели снять пятый фильм про Чижа.
Вторая встреча с Чернецким состоялась с моим участием. Я попытался сделать интервью на диктофон. Дело было в Зюзино, у прекрасных Сашиных друзей. Мы пришли с бутылкой коньяка и долго разговаривали. Тут зашёл Миша Нефёдов и попросил рюмку коньяка, а то «басисту плохо». Курылёв где-то с год болел и его подменял на басу Максим Зорин. Курылёв то не пьёт ни в каком виде. Я поспрашивал Нефёдова про «Алису». В общем, контакт нашёлся и появилась идея снять фильм про каждого. Мы подбили свои деньги, сели в машину и поехали снимать в Питер.
На сайте «Planeta.ru» пишется о том, что фильм снимался больше 4-х лет, в Харькове, Москве и Петербурге. Для меня самый главный вопрос в короткометражности. Есть фантазия, что за кадром осталось какое-то количество материалов.
Есть такое дело. Но все исходники у Лёши. С Худым общались много. Были у него в гостях, на студии. Вопрос стоял уговорить Курылёва. Он не сильно уговаривающийся. На этом всё и повисло. А потом совершенно случайно, когда мы 2 раза съездили в Питер и, буквально, к Новому году я попал к Владимиру Глазунову на канал «Ностальгия» и делал с ним интервью для журнала «Журналист» (совершенно левое издание сейчас, а тогда там что-то ещё толковое появлялось).
Мы разговорились с Глазуновым на всякие темы, и тут приезжает Чернецкий. А у него как раз юбилей. И вот, мы по ходу дела разговорились про эфир. И когда они приехали, Саша вообще подумал, что я там работаю, хотя я отношения к каналу «Ностальгия» никогда не имел. Но чувствовал себя как дома. Если посмотришь первый эфир на «Ностальгии», Саша говорит: «Хочу сказать спасибо тебе, твоей команде, Савве, Лёшке». Он был полностью уверен, что мы оттуда. Да, с Глазуновым мы знакомы, но не более. И вот, сняли там эпизод. Он есть в фильме.
Потом, так получилось, что мы с Лёшей разошлись. Всё остальное он делал уже с женой Таней. Мы периодически встречались, Лёха что-то показывал, и так продолжалось несколько лет.
Считает ли Алексей или считал ли на то время, когда вы общались, что фильм завершен и пусть остаётся таким как есть?
Для него он скорее завершен. Понимаешь, Лёша талантливый человек. Чтобы понимать, был у меня случай несколько лет назад, когда заехал в выходной день на СТО. Сижу и жду, как починят машину. Телевизор включен на «Первом». Показывали фильм о Муслиме Магомаеве. Ну тошнотворное дерьмо. Ну просто… Слезу вышибает. В жизни бы просто переключил. Но это не значит, что плохо отношусь к Магомаеву. Я плохо отношусь к тому, что делает «Первый». Сижу и смотрю, а не могу понять почему. Меня аж передернуло, что ж такое? Старею? Вплоть до того, пока не посмотрел титры – оператор-постановщик Алексей Яроцкий.
Что он делает с картинкой? Твоё представление и впечатление.
Знаешь, когда мы с ним познакомились, Лёша вообще снимать не умел. Он просто увидел объявление, пришёл на телекомпанию и случайно стал оператором. Учился на ходу. И вот что его выделяло всегда сразу, даже по сравнению с людьми, которые давно снимали, – всегда «искал точку», как он это называл. То есть, не только поставить штатив на 3 ноги, «отбить белое» и погнали. А всегда искал план, кадр, который передает, что-то добавляет к человеку, к композиции. Он мог залезть в грязь, мог встать в неудобную позу, но снять.
Допустим, поехали снимать Грушинский фестиваль в 2002-м, от Тольятти недалеко. Надо снять 15-минутный репортаж-зарисовку. Была мания – все хотели быть похожими на Парфёнова. В общем, небольшая станция, электричка, знаменитая гора. Начинаем снимать с самого верха. Говорю: «Лёша, что будем делать?». Он: «Мы с тобой сейчас «братья Люмьер». Должны снять прибытие поезда». – «А как мы должны снять прибытие поезда?». Естественно, должен быть план, когда электричка только пришла. Ждём электричку. Он говорит: «Савва, второго дубля не будет. Ты должен сейчас сказать и не сбиться». Я проговариваю, не сбиваюсь, мы снимаем этот стендап, берём пиво и аккуратненько начинаем спускаться по этой горе.
Через какие-то метры останавливаемся. Спускаясь, снимаем панорамы. Совершенно чудесные виды. Палаточные городки внизу. И мимо бежит неадекватный пьяный в говнище чувак с криками: «Он приехал!». Мы ему: «Стой! Кто приехал?». Он: «Шевчук приехал! Не обманул!», и дальше побежал. Мы переглянулись. Говорю: «Лёша, если не найдём Шевчука, это будет искусственно».
Спустились на место действия. Там мои друзья нас ждали с самогонкой. Накатили и пошли искать Шевчука. А Грушинский фестиваль – довольно большая хреновина в те времена. У него рекорд был в 1997-м – около 300.000 человек. В общем, это целый город, где найти Шевчука достаточно забавное занятие. Мы просто шли и искали Шевчука.
Тут навстречу попадается директор тольяттинской филармонии с редкой русской фамилией Лившиц. Мы его за грудки. А он такой же пьяный, как и мы. И зовут его тоже Юра. Говорим: «Юра, помоги найти Юру». Он говорит: «Я знаю, где Юра. Сейчас». Мы: «Подожди, сначала снимем интервью с тобой». И тут, что сделал Яроцкий в этот момент. Он на каждого из нас повесил по «петле», благо аппаратура хорошая и говорит: «Буду снимать живой камерой. Никаких штативов. Это вчерашний день. Вы вот тут по полянке гуляйте и нормально разговаривайте, а я поприседаю». И вот он вокруг нас приседает, мы ходим, разговариваем. В итоге-то мы запутались и упали с директором филармонии, но сняли. Этот кусок с директором филармонии в репортаж вошёл.
Потом мы пошли в столовую. Там есть столовая для VIP-гостей. В уголке сидит Юрий Юлианович в натянутой на глаза бейсболке. А Яроцкий, надо добавить, с Шевчуком был знаком по Питеру. Алексей продвигал своего знакомого исполнителя из Одессы, а Шевчук ему там чем-то даже помог.
И представь ситуацию. Сидят люди. Едят. В уголке Шевчук. И тут Лёша на всю столовую: «Юра, твою мать! А ты что здесь прячешься?». И Лившиц вдогонку: «Юра, надо дать им интервью. Это наша самая думающая телекомпания». Но не соврал, честно говоря. И мы пошли из столовой для VIP-гостей в городок для VIP-гостей. Договорились о 15-ти минутах, а снимали полчаса. Достаточно хороший получился диалог. Говорили о фестивале, мол, раньше были барды, а теперь кришнаиты, байкеры и кого здесь только нет.
Правильно понимаю, что ты подбирал вопросы, а Яроцкий отвечал за картинку? Или это было ваше совместное и каждый привносил своё?
Если Лёша видел, что я торможу, обязательно вставлял какой-нибудь свой вопрос. Ну ты скажи, как можно подготовиться к интервью с тем же Чижом? Накануне мы снимали Чернецкого в разных локациях. Проводился какой-то фестиваль в крупном концертном зале. Мы туда пришли и ждали, пока всё начнётся. И, честно говоря, сидели в фойе и выпивали с Чернецким коньяк. Потом это дело отсняли, ну, в общем, целый день там мотались. Как раз в тот день в клинику ездили. Вечером они с Инной говорят: «Пойдёмте, ребята, к нам, посидим, ещё что-нибудь выпьем и закусим». А у нас обычно кто-то за рулём, и кто-то не пьёт. В тот раз пил я. Мы пришли к Чернецким. Мне запомнилась снедь от мамы – черемша, сало. Душевно общались. Было очень хорошо. Саша взял гитару, и спел новые песни. А я, выпивши, и говорю: «А дай я тоже покажу, в молодости пробовал». И спел ему пару своих песен. В общем, кое-как мы успели на метро. А на следующий день должен был прийти Чиж на съёмки.
И вот, (я с похмелья) утром приезжаем. Приходит Чиж в своих «казаках», кожаной куртке, с цветами и тортом к чаю. Они обнимаются, начинают общаться, мы тут тоже что-то снимаем. Я в уголке сижу.
И тут Саша достает вчерашнюю гитару и говорит: «Серёга, смотри, мне поклонники подарили». Чиж берёт в руки эту гитару, наигрывает какой-то блюз, минут пять. Потом поднимает глаза и говорит: «Саша, а что тебе подарили?» Саша: «Ну, хорошую гитару». «Ну, его балуют! Таких красавиц в России штуки две. А стоит она тысячи четыре с копейками бакинских рублей». У меня холодеет спина, потому что вчера по этим струнам лупил. Конечно, приятно, что гитара столько стоит. А если бы порвал? Такие похмельные мысли.
Потом вышли во двор, пристегнули петлички и начали разговаривать с Чижом. Как там готовиться? Я его спросил про каждого в современном составе «Разных Людей» и участников группы Чижа. Такое дело, интервью же строится, на самом деле, по двум принципам. Либо задаёшь заранее подготовленные вопросы, либо следующий вопрос вытекает из ответа на предыдущий. Вот и всё. А если у тебя интерес к человеку неподдельный, почему бы не поговорить. Как-то это всё легко, свободно и без напряжения.
Чернецкий, конечно, не очень любит камеру. Его как-то надо уметь увлечь, чтобы он расслабился. Где мы ещё снимали? Слушай, а ведь 9 лет прошло, могу сейчас и не вспомнить. Снимали в каком-то клубе их концерт. Всегда на концерт «Разных Людей» приходят друзья, знакомые, и за кулисами разворачивается такое общение, что просто ты там растворяешься. Даже порой и не до работы, потому, что тут кто-то пришёл, и понимаешь, что это тоже какой-то музыкант или фотограф. И всё.
Что ещё сказать? Это была идея двух друзей снять фильм о хорошем человеке. Сейчас есть Planeta.ru. Если кинуть клич, можно собрать на фильм, наверное. Есть такая возможность. Раньше этого не было. Помню, поехали один раз в Питер, так обратно еле доехали, не хватило денег на бензин.
Хочется сделать хорошо, качественно. Допустим до того же Израиля долететь, снять Худого в новой локации. Но как? Из меня продюсер так себе. Сейчас ещё есть проблема. У многих крутится мысль: «А на фига»? У всех есть телефоны. Любой возьмёт, да запросто снимет любой концерт, или вообще, в прямом эфире всё это появляется. Зачем ещё снимать?
Но это как разница между колонкой и интервью. Если человек напишет колонку – это будет одна штука. Если кто-то задаст ему вопросы, которые он, может, даже сам себе не задает, боится – это другая штука. Жанр, на мой взгляд, в какой-то стагнации. Хотя, посмотришь, что Виталий Манский делает в Риге. Ну там немного другая история. Выезжают на околополитических вещах, и за это там готовы платить. А если делать фильм о «Разных Людях», я не знаю, честно говоря, как его продать.
Происходило ли у тебя переосмысление жизни, когда вы снимали материал о «Разных Людях» или, когда брал интервью у кого-то другого?
Ну, это у любого живого человека так происходит. Мужчины довольно эмоциональные люди в этом плане. Мы порой рубим с плеча, хлопаем дверью и бежим сами от себя в тайгу, в глушь. Там пережидаем, раны зализываем. А вот взял ли я что-то конкретное от каких-то своих собеседников? Вообще, «самая любимая песня – последняя». Из опубликованных интервью последнее – Илья Лазерсон, ваш питерский гениальный повар. И вот, что, допустим, я от него взял? Я изменил отношение к кулинарии. Ещё у него прекрасное чувство юмора. Некоторые словечки вошли у меня в обиход. Пожалуй, юмор – одна из самых сильных черт человека. Если она есть, то запоминается, и в твой мозг заходит словами, какими-то репликами, каким-то даже отношением к жизни. Заходит и ты за собой начинаешь замечать. Если ты заметил, до сих пор говорю: «движьение», «тревожьный».
Чему ты научился и взял в жизнь конкретно после съёмок фильма?
Я стал хотеть жить после этих съёмок. Вот эта штука она достаточно редко присутствует в людях, потому, что мы все забеганные, зашоренные, где-то даже замученные. По большому-то счёту, не живём, а существуем. А вот у Саши эта штука есть. Он именно жизнь проживает, как жизнь, а не как набор каких-то функций.
Но главное, это, конечно, – хочется жить. Именно, хочется жить и банально дышать полной грудью. Не ограничиваться в каких-то повседневных рутинных делах. Элемент творчества всегда в жизни должен быть. Всегда. Не важно, на огороде, на кухне, или ещё где-то. Иначе скучно. Каждый день есть одно и то же – скучно. Нельзя так жить. Саша, мне кажется, это очень хорошо понимает и очень тонко чувствует. Вообще, когда я с ним познакомился, то почувствовал себя мудаком. Потому что я порой пасую перед меньшими трудностями.
Твоё личное впечатление от музыкантов, с которыми познакомился, кроме Чернецкого.
Чего никак не ожидал – музыканты, действительно, трогательные, как дети. Они не въезжают в современные и не только современные социальные вещи. Это обо всём составе «Разных Людей». Представь, слушаешь, допустим, группу «Алиса». И у тебя в воспоминаниях «Чёрная метка», «Шабаш», или какие-то такие вещи, которые по энергетике просто сносят башню, особенно когда тебе 15 лет. И – бац! Ты общаешься с Мишей Нефёдовым. А он совершенно не вписывается в общий стереотип продукта, который ты услышал. Это говорит о его профессионализме, на самом деле. Ты видишь перед собой человека с очень обнажённой душой, где-то очень ранимого. Иногда даже страшно вопрос задать.
И Худой такой же, абсолютно, и Вадик Курылёв. Очень тонкая душевная организация, как говорят психологи. И это поражает. Я же много про кого спрашивал. По большому-то счёту, ты понимаешь, что люди, которые сделали музыку в этой стране, ничего не добились материально. Они не добились известности и уж тем более популярности. Ну, может, известности на уровне типа кабака. Но нет ничего, по большому счёту, кроме музыки.
Если зайти в Википедию, допустим, и набрать того же Мишу Нефёдова, там сказано, что ему до сих пор снится «Алиса». Не знаю, какого года эта запись, но такая есть. Посмотри на какие-нибудь последние концерты «Разных Людей». У них есть футболки с надписью: «Их выгнали отовсюду». Они сделали «ДДТ», «Алису». Саше Гордееву «Король и Шут» должны быть в какой-то степени благодарен за известность. А в итоге их выгнали отовсюду. Но в итоге-то мы имеем что? Поколение людей, которое подняло эту музыку на какой-то уровень, а сами остались ни с чем, даже с точки зрения музыки. Это не в том смысле, что группа «Разные Люди» – это ничего и ничего. Но, согласись, до сих пор тот же Нефёдов воспринимается, как барабанщик «Алисы», а не барабанщик группы «Разные Люди», не говоря уже о тех группах, где он иногда играет. То же самое с Курылёвым, как бы он не старался с «Электрическими партизанами». Это трагедия, на самом деле. Большая трагедия.
На твой взгляд, как воплощается деятельность Чернецкого в контексте 30-летия группы «Разные Люди»?
Ну, конечно, это фонд и благотворительность. Тут есть хитрый момент, поскольку давно не понимаю какого рожна многие люди, особенно драйв-журналисты, занимаются благотворительностью. Это помощь каким-то детям, или это какие-то фонды больных СПИДом и т.д. Вот не пойму, или это потому, что у нас политической жизни нет, и все находят себе какую-то отдушину; то ли это уже модно. Иной раз выбешивает. Кто только туда не лезет! Я не разбирался, почему, но, когда такие дела, которые должны делаться молча, начинают вылазить из-за каждого угла, они вызывают обратную реакцию.
Благотворительность сейчас – это «флаг, который подняли». И мне бы не хотелось, чтобы Саша попал в ленту Facebook с какими-то котиками. Но, думаю, Саша справится. Он знает, что такое болеть и нуждаться в помощи.
Знаешь, если опустить весь пиар благотворительности, которая сейчас есть, то всё проще простого. Чем беднее страна, тем больше благотворительности. Вот и всё.
Идут разговоры об импортозамещении в медицине, в том числе, об оборудовании, инструментах. Обо всём, что есть в хирургических отделениях. От одного хирурга я услышал фразу: «Да вы чего? У нас из отечественного в хирургии только хирурги». Поэтому, ну, о чём мы говорим? У нас же ничего нет в масштабах страны. Мы можем открыть статистику, и узнаем, что в нескольких городах-миллионниках построены какие-то онкологические центры или центры сердечно-сосудистой хирургии. Вроде достойная общая картина. А как доходит до дела, то попробуй получи операцию на должном уровне. Хрена лысого! И если люди раньше летали в Израиль, Германию, то понятно. Сейчас они уже летят в Китай. Уже Китай может себе позволить принимать больных за деньги и лечить на высоком уровне. При такой бедности и при таких ценах на лечение, какая тут будет благотворительность? Как иначе?
Есть ли такое, о чем я тебя не спросил, но тебе это кажется важным для группы «Разные Люди» и в контексте книги?
Интересно узнать, как с новыми альбомами? Интересно именно в песнях услышать Сашино мнение о сегодняшнем дне. Допустим, когда вышел «Чернец», мне совершенно зашла песня «Святые 90-е». У всех «лихие», а у него – «святые». На многие мои вопросы песня ответила. Не в смысле политики. Хотя, куда от неё денешься? Но хотелось бы услышать, если не альбом, так сингл.
Мне понравился концерт «Разных Людей», посвящённый годовщине освобождения Киева. Во-первых, что в Украине умеют снимать живые концерты. Во-вторых, понравился звук. Прошло 5 лет. Сейчас уже такие штуки невозможны.
Но вот, кстати, что бы у Саши Чернецкого спросил сейчас. Конечно, понимаю, что он ответит, но я бы уподобился фейсбучному троллю и спросил: «Саша, что за майка с надписью: «СССР»? Это что такое? Это в каком смысле?». Я всё понимаю: «супердержава», «супербизоны», «детство моё», «Лёлик и Болик». Но что это значит сейчас, Саша? Ну, и очень хотелось бы с ним поговорить на тему Россия – Украина. Потому, что сейчас уже настолько всё запущено, что словосочетание «братские народы» в разногласии уже нельзя употреблять. Это уже война.
Насколько музыканту важно оставаться музыкантом, и при этом, в какой-то степени, быть компетентным в вопросах государственной, народной политики? Я слышал абсолютно разные ответы на этот вопрос.
Мы не являемся гражданами нашей страны. Мы являемся населением. Это 2 абсолютно разных понятия. 2 варианта жизни. Не важно, музыкант ты или не музыкант. Если ты себя ощущаешь гражданином своей страны, ты должен вести себя как гражданин. Вот и всё. Если не ощущаешь себя, как гражданин, тогда хватит тут говорить. Большинство известных тебе музыкантов, себя гражданами страны не ощущают.
Это продолжение традиции каких-то облачных музыкантов, и какого-то их шутовства. Как человек, который пишет песни, может быть не в контексте времени, в котором он живёт? Это невозможно. Я давно хочу сделать интервью с Денисом Мацуевым. Не знаю, как достучаться до него. Настолько он быстро передвигается. Я бы в первую очередь поговорил с ним об этом: «Как ты, дорогой мой, себя ощущаешь? Всё ли у тебя нормально с совестью?». Поговорил бы со Александром Ф. Скляром отдельно. С Дмитрием Ревякиным бы поговорил: «Как это сначала песня про «небесную сотню» выходит, а потом приезжаешь в Донбасс?». Как это в голове умещается? Это «раздвоение личности», прозрение, стал мудрее или что-то другое? Такие вещи мне просто непонятны, а не то, что я там за или против.
Может одни убеждения трансформируются в другие? С одной стороны – отмирание истории прошлого, с другой стороны – возможности переключиться на сферу других интересов. Нам тогда было чем заняться. Мы искали информацию. Материальный носитель много для нас значил. Всё было очень сенсорно, понятно, ощутимо и более, чем конкретно. И качество этого всего для нас играло не первоочередную роль. Качественнее стало многое, не всё, но многое. Всего стало много, и, казалось бы, у нас появляется шанс. Переключитесь, ребята, на что-то другое, созидательное, что вы можете в этом мире воплотить! Хватит уже слушать рок-музыку! Рок-музыкантам-то уже поётся о другом, жанры смешались. А мы, поколение конца 1980-х – начала 1990-х, у нас ведутся флешбеки: «А помнишь, как там было хорошо?»
Бывает, поставлю, какой-нибудь старый альбом, и он слушается так, что ты знаешь, что в определённом месте будет какая-то штучка классная, какая-то вставочка, какой-то соляк или сбивочка. С другой стороны, я, например, абсолютно не утратил то, что меня накрывает какой-то музыкой.
Приведу примеры. Несколько лет назад меня накрыло такой певицей Zaz. Надо учесть, что у меня базовый французский и с Францией своё отношение. Я и «Житан» когда-то курил. И более свежий пример. В позапрошлом году, меня совершенно накрыл проект Виктора Смольского. В начале 1990-х он приехал из Минска в Германию, где стал известным музыкантом в такой группе, как «Rage». А на нашем постсоветском пространстве он известен как гитарист, который год отыграл с Валерием Кипеловым и записал альбом «Реки времён». Сейчас он ушёл из этой группы, и у него года три как свой проект – Almanac. Я к чему это? Вот в этом «Альманахе» есть композиция про Ивана Грозного – ломовая штука. Суть-то в том, что Смольский – просто профессионал и не парится по поводу каких-то психологических переживаний. Может, в профессионализме дело-то?
Если говорить применимо к «Разным Людям» и Чернецкому, рок-музыка в славянском характере – музыка, апеллирующая к страданию? Или это о чём-то другом?
Если это о Сане, то это о светлой грусти. Не безнадёга. А если прямо совсем про безнадёгу, то для меня это Башлачёв. Вот уж где. А вообще, конечно, «Разные Люди» – это самовыражение при помощи электрических музыкальных инструментов. Если говорить о рок-музыке в нашем варианте – это бард с гитарой, но с электрической.
Что ещё сказать по этому поводу? Не считаю, что рок-н-ролл мёртв. Он в определённом состоянии, но не умер. Что с ним будет дальше, не знаю. У нас как-то сейчас странно с нашим жанром и совсем плохо с «нашим радио». Вообще уже не понятно, что такое рок-музыка.
Знаешь, что обидно? Что сейчас пацаны не берут в руки гитару, чтобы понравиться девчонкам. Самый большой минус для рок-музыки то, что берут в руки другие вещи, чтобы понравится. А вот если бы они брали в руки гитары, глядишь бы, и хороших ребят было бы больше, и музыка развивалась.
Послушать это и другие интервью в аудио-формате можно, перейдя по ссылке:
http://www.chernets.info/?page_id=1347
или с помощью QR-кода:
