Алексей Коблов впервые увидит выступление «Разных Людей» в 1987-м. Точнее услышит в тот момент коллектив, который станет впоследствии «Группой Продлённого Дня», а в 1989 году, на харьковском фестивале «Рок против сталинизма» объявят себя как «Разные Люди», которыми их узнают во многих городах в начале и середине 1990-х. Алексей посетил несколько раз Харьков как музыкальный журналист вместе с группой «Гражданская Оборона» и отдельно с Янкой Дягилевой. Написал несколько публикаций о «Разных Людях» в прессе самиздата, включая рецензию на их дебютный альбом «Дезертиры любви». В канун 30-летия группы мы задали несколько вопросов Алексею Коблову в контексте книги «Жизнь стоит того…».
Из интервью Алексея Коблова для книги «Жизнь стоит того…»:
Как и каким образом вы начали сотрудничество с самиздатом, посвящённым рок-музыке («Зомби», «Урлайт», «Контркультура»)? Какова на ваш взгляд была основная миссия самиздата того времени? Поддерживали ли вы связь с представителями других изданий? Известен ли для вас Сергей Коротков, выпустивший в Харькове один из первых подпольных рок-журналов в СССР?
Для начала надо вкратце пояснить, откуда вообще все эти затеи появились и откуда пошёл мой интерес к рок-музыке. В 1984 году я поступил на международное отделение факультета журналистики МГУ. Это случилось сразу после школы, и было мне на тот момент 16 лет. В таком возрасте свойственно строить большие планы, другое дело, что далеко не все из них сбываются. С рок-н-роллом я был знаком ещё с дошкольного возраста, через старшего брата, у нас была разница в 5.5 лет, жили мы в одной комнате. Брат слушал кассеты, катушки, и даже виниловые пластинки, которые он брал у своих приятелей в школе – «The Beatles», Элвис Пресли, рок-опера «Jesus Christ Superstar», а также продукция фирмы «Мелодия», от «The Beatles» и «The Rolling Stones» до «Credence Clearwater Revival» и ранних «Bee Gees». Ну и я всё это на ус наматывал, не терял времени даром. Потом, уже ближе к старшим классам, находил музыку сам, пластинки – на лесных подпольных толкучках близ Зеленограда, катушки и кассеты – у друзей и знакомых, обзавёлся, как и многие в те годы, собственной школьной рок-группой, которую сам же и возглавил, вёл дискотеки, называвшиеся тогда вечерами отдыха. Попадались иногда в руки и публикации, посвящённые популярной музыке, причём в самых разных источниках, от отечественных журналов «Крокодил» и «Ровесник» до иностранной прессы, статьи и фото из которой переснимали на плёнку и распространяли в виде фотокарточек, часто весьма скверного качества, наравне с эротикой и котятами. Теоретически я уже знал, что существует профильная музыкальная пресса, журналы «Rolling Stone» и «Billboard», но встретить их удавалось нечасто. А самиздат я впервые увидел уже на 1 курсе МГУ. Я стоял на журфаке у самого начала старинной гранитной лестницы, ведущей наверх, в аудитории и лекционные залы, и вертел в руках виниловый двойник «Credence», выменянный в лесах на выходных, раздумывая, оставить ли его пока себе, или разменять дальше, чтобы продолжить расширение коллекции. Ко мне подошёл стеснительный и слегка заикающийся человек, по виду старше меня, ближе уже к выпускным курсам, и спросил, мои ли это пластинки, и можно ли со мной поменяться на время на что-то, меня интересующее, на перепись. Это оказался Володя Марочкин, известный впоследствии журналист и фотограф. Они с Натальей Комаровой по кличке «Комета», с которой он меня вскоре и познакомил, выпускали самиздат-журнал «Зомби», а также организовывали подпольные концерты. К чему, и к самиздату, и к подпольным концертам, я вскоре с радостью и примкнул. Что в итоге, спустя несколько лет, привело к смене вектора и серьезным переменам в жизни: журналистом-международником я становиться как-то постепенно расхотел. Да и сама учёба плавно отошла на задний план. Потом были и «Урлайт», и «Контр Культ’УР’а», и многое другое. Не говоря уже о бесконечных концертах и фестивалях.
Основной миссией тогдашнего самиздата было заполнение пустых мест, лакун, это служило альтернативой официальной и подцензурной прессе. В многих городах Советского Союза самиздат появлялся вполне естественным образом, вслед за появлением рок-концертов, рок-фестивалей и рок-клубов. И представители самиздата так же, как и музыканты, катались по фестивалям в разных городах, знакомились, начинали дружить и сотрудничать. Наиболее влиятельными представителями таких самодельных журналов были, конечно, москвичи и ленинградцы, что тоже вполне объяснимо – понятие столиц никто не отменял, и совершенно неважно при этом, андеграунд ты представляешь, или официоз. Да и самые масштабные и представительные фестивали проходили тоже в столицах. Как раз вот это самое влияние, которое оказывал самиздат на умы и настроения в то время, и был еще одной его важной миссией. Игра в классики рок-прессы в итоге и породила как ярких авторов, рассказывавших о роке и сопутствующих ему веселых явлениях, так и добавила многим музыкантам широкой известности и популярности.
О Сергее Короткове я знал, да и не только я, конечно. Мы не были при этом лично близко знакомы. Это, всё-таки, была достаточно локальная харьковская история, о которой многие впервые узнали и вовсе годы спустя из энциклопедии рок-самиздата «Золотое подполье» Саши Кушнира. А так да, ура первопроходцам, пусть имена их и были известны лишь узкому и своему кругу.
Как и каким образом вы узнали о Чернецком и / или группе «Разные Люди»? И почему стали публиковать заметки и рецензии на творчество этой группы? Чем она лично вас привлекла?
Сашу Чернецкого я узнал, увидел и услышал абсолютно одновременно – на сцене фестиваля рижского рок-клуба в 1987 году. Мне потом уже рассказали подоплеку всех этих событий, как они играли на улицах Риги – я сам этого не видел – и как их прямо оттуда пригласили выступить на сцене фестиваля, в программе которого их, конечно, не было. О существовании группы «ГПД» я также не знал, а этот импровизированный состав, выступавший в Риге, как нам теперь известно, был спонтанно назван «Разные Люди». Там же, в Риге, мы и познакомились лично, и сразу же подружились. Теперь уже трудно сказать, чем эти песни мне, и не только мне, тогда так понравились. То, что исполнялось тогда, было крайне социальным, на злобу дня, шершавым языком плаката, так сказать, прямо в лоб, по-простому. Но что-то именно в Чернецком меня тогда крепко зацепило, хотя он тогда находился ещё в самом начале своего пути, как автор и как музыкант. И вот этот рык, хриплый и мощный голос, словно в песнях Высоцкого, тоже только начинал оформляться и формироваться. Поэзия? Трудно сказать, всё-таки в песенной поэзии я знаю и люблю многих авторов, работающих со словом на очень серьёзном уровне.
Для меня в Саше всё-таки главное – это энергия, драйв, вот этот грохочущий голос, который даже в варианте акустического исполнения под гитару пробирает глубоко и работает уже с невербальными материями. Хотя, конечно, у Чернецкого регулярно случались и по сию пору случаются очень яркие и мощные образы в его песнях. Но, как говорится, любим мы его не только и не столько за это.
Считаете ли правомерным определение «Харьковского рок-клуба»? Поскольку, на сегодняшний день есть те, кто утверждают, что его на самом деле не было.
Я не настолько глубоко погружён и посвящён в местные харьковские рок-реалии как того времени, так и нынешние, наше дело было простое – приехать, послушать концерты, как на фестивалях рок-клуба, так и вне их, повидаться со старыми и новыми друзьями, рассказать друг другу о том, что нового мы видели и слышали, обменяться новостями, радостью, поддержать друг друга в нашем общем деле. Но глядя со стороны – рок-клуб, безусловно, был, один только всеобщий знакомец и вечный энтузиаст Андрей Шумилин чего стоил. Да и остальные деятели харьковского рок-движения тоже делали интересное и полезное дело, как бы их жизнь и судьба не складывалась впоследствии, спустя годы.
Какие на ваш взгляд основные черты харьковских рок-музыкантов? Стоят ли они особняком в чём-либо, сопоставимо с другими? Немного ваших размышлений и аргументов на этот счёт.
Ни тогда, ни сейчас я не стал бы выделять харьковских музыкантов в некий отдельный подвид, стоящий особняком и чем-то уникальным от представителей других регионов страны отличающийся. Говоря о сцене определённого города или района, и её отличиях от других, люди обычно берут на вооружение иностранный опыт, тоже зачастую притянутый за уши критиками, пытающимися оправдать свою историческую миссию перед мировой культурой и человечеством. В русскоязычной рок-музыке питерской школой, московской школой, свердловской школой, сибирской школой и так далее обычно рулили яркие личности, штучные люди, сверкающие одиночки, по тем или иным причинам сбивавшиеся в небольшие группировки по интересам и компании единомышленников. Тут очень характерен пример Чижа, Серёжи Чигракова, начинавшего заниматься музыкой в Дзержинске Горьковской области, продолжившего в самом Горьком, ныне Нижнем Новгороде, потом отважно переместившегося в Харьков, и в итоге пустившего корни в Петербурге. И везде чувствовавшего себя в своей тарелке. Да и сам Чернецкий, давно уже стал неотъемлемой частью музыкальной жизни города на Неве. И таких примеров масса среди весьма известных и ярких наших музыкантов. После чего говорить о региональных их особенностях становится не очень-то и уместно.
В 1989 году вы приехали вместе с Яной Дягилевой и Егором Летовым в Харьков. Опишите пожалуйста этот приезд. Что это было и что вы видели? Квартирники, посиделки, выступление Яны Станиславовны или Игоря Федоровича. Были ли вы свидетелем совместного времени харьковских и сибирских музыкантов? Что запомнилось? Хотелось бы больше конкретики о этих днях.
Мы приезжали в Харьков на фестиваль «Рок против сталинизма» в ДК ХЭМЗ, который организовывал и проводил харьковский рок-клуб. С Егором и Янкой мы познакомились и подружились в Москве на фестивале «Сырок» в декабре 1988 года, тогда же, на «Сырке» я впервые увидел живой концерт «Гражданской Обороны». Записи «ГО» и Янки я к тому времени уже слышал, и очень полюбил. Поездка же в Харьков была весьма авантюрной. Дело в том, что «Оборона» там не была заявлена, и о выступлении никто, кроме своих, заранее и не знал. Мы большой весёлой компанией жили на квартире у Светы Рудим, дружившей с харьковскими музыкантами – Чернецким, Кочей и прочими, ходили на фестиваль, слушали разные концерты.
А в последний день фестиваля, в воскресенье, 26 февраля 1989 года, последними должны были играть «ГПД», прямо со сцены, объявившие тогда, что теперь они называются «Разные Люди». И вот в рамках выступления «Разных Людей» и состоялось эдакое партизанское и несанкционированное выступление «ГО». По-моему, Чернецкий тогда и сообщил громогласно на весь переполненный зал, а теперь, мол, перед вами выступит группа «Гражданская Оборона». И пока организаторы приходили в себя, Егор, Джефф и Аркаша Климкин выдали короткий, но очень убедительный сет на грани фола. Вечером тоже же дня вся наша компания – московские и ленинградские гости из ближнего круга «ГО» и «Разные Люди» со своими друзьями и подругами поехали на ту же квартиру Светы Рудим, где и состоялась тройная акустика – Егор, Янка и Чернецкий. Записи двух её частей, выступлений Егора и Янки, сохранились и рано или поздно будут официально изданы, поиски записи выступления Саши Чернецкого продолжаются, но пока без успеха. От этой памятной поездки сохранилось много фото, гуляющих теперь в сети, ну и самое главное – остались самые добрые и тёплые воспоминания.
Если вы в дальнейшем посещали Харьков, то чем этот город был для вас интересен?
В Харьков я приезжал ещё как минимум пару раз, один из них – с Янкой. Мы опять жили у Светы Рудим, общались с Кочей и Андреем Шумилиным, слушали квартирные и зальные концерты, навещали уже сильно заболевшего Сашу Чернецкого. Эти поездки были, всё-таки, эдакими рок-н-ролльными путешествиями, с рок-н-роллом в основном и связанными, и посвящёнными походами по гостям и общению, а не изучению местных достопримечательностей. С прекращением эпохи рок-клубов и рок-фестивалей закономерно прекратились и поездки по городам и весям.
Сохраняли ли вы интерес к группе «Разные Люди» в дальнейшем? Проведите пожалуйста обзор ваших представлений как журналиста об этом явлении в нашей рок-музыке. Каковы были реальные перспективы харьковского состава группы и на сколько эта группа реализована сейчас?
Интерес к Саше Чернецкому и группе «Разные Люди» никуда не пропал, я по-прежнему с удовольствием хожу на концерты, когда возникает такая возможность, будь то акустика, или электричество в полном составе. С интересом слушаю записи разных лет, особенно выделяя теперь то, что сделано уже после переезда Саши в Петербург. Отдавая при этом должное и историческую дань прежним составам, сыгравшим большую роль в появлении, становлении и развитии группы. Но, как и в подавляющем большинстве других случаев у нас, в русскоязычной рок-музыке, роль лидера, автора, личности тут первична, а составам свойственно меняться. Пока у микрофона Чернецкий – это и есть группа «Разные Люди», при всем уважении к его замечательным музыкантам разных лет.
В чём главные особенности «Разных Людей» и чем их творчество может быть интересно для общественности?
Я могу лишь повторить теми же, или чуть другими словами всё, что было сказано выше. Широкой общественности в последнее время, увы, но это объективная реальность, интересны несколько другие вещи, нежели рок-н-ролл. Те, кто зазвучал в самые лучшие его, золотые годы, звучат и поныне в полную силу. Кто-то на огромных площадках, кто-то в небольших клубах. Надо сказать, что и тут мы не оригинальны, в других странах картина похожая. Вы можете в один день, если вам повезёт, конечно, увидеть стадионный концерт мировой звезды уровня «The Rolling Stones» или Пола Маккартни, а на следующий день в том же городе попасть в небольшой клуб на выступление тоже замечательных артистов, которые не особо-то и хуже, просто масштаб их нынешней популярности несколько другой. Чернецкий при этом если и изменился, то только в лучшую сторону, и остается одним из не очень уже и многих наших музыкантов, чьи концерты можно и нужно посещать при первой же возможности, оно того стоит. И это действительно настоящий рок-н-ролл.
Что можете сказать в канун 30-летия группы «Разные Люди»? Есть ли то, о чём не спросил, но вы считаете это важным в контекстах книги и для Александра Чернецкого в частности?
Мы знакомы и дружны с Сашей уже больше 30 лет, даже больше, чем существует группа «Разные Люди». Юбилей – это всего лишь круглая дата, или, если угодно, информационный повод, как теперь принято говорить. А жизнь, к счастью, несколько важнее, ярче, и интереснее, чем все информационные поводы, вместе взятые. И хотелось бы, чтобы всё это длилось как можно дольше.
Послушать это и другие интервью в аудио-формате можно, перейдя по ссылке:
http://www.chernets.info/?page_id=1347
или с помощью QR-кода:
