Александр Кагановский. Один из тех людей, без участия которых общественности бы не стали известны многие труды группы «Разные Люди». Александр инвестировал в 1992-м издание знаменитой пластинки «Разные Люди. 1992», которая по сей день считается раритетом не только по случайно технологии изготовления, но и по содержанию песен трёх авторов – Александра Чернецкого, Сергея Чигракова и Павла Михайленко. Большая редкость на полках слушателей, выбирающих винил. Александр Кагановский поделился выводами о том, чем стали для Харькова «Разные Люди», кто и почему их слушает сейчас, а также размышлениями о реализации харьковчан за пределами Родины. Специально для книги «Жизнь стоит того…».
Из интервью Александра Кагановского для книги «Жизнь стоит того…»:
В начале 1990-х, когда началась локальная продюсерская канитель с харьковской музыкой, эта музыка была вам персонально интересна? В каких точках соприкосновения с группой «Разные Люди» вы находились?
Песни тогдашней «Группы Продлённого Дня», записанные на кассетах, мы слушали ещё в общежитии. В молодёжной среде, в начале 90-х, их музыка была на слуху, а тексты будоражили.
На тот момент, когда мой друг и одноклассник сказал, что есть ребята, которым нужно помочь деньгами с записью пластинки, мы лично с ними ещё не были знакомы. Мне это было нетрудно, более того, интересно. Честно говоря, детали спонсорства особо не помню, но впечатления от концерта, на котором презентовали новую пластинку «1992», отпечатались ярко. Вот тогда я в первый раз увидел вживую всю группу.
Что значила эта группа для Харькова в начале 1990-х?
Тогда мы никаких оценок не делали, просто слушали, потому что нравилось. Трудно сказать, что значила для нас группа «Разные Люди». Они были одновременно крутыми и очень близкими звёздами «из нашего двора». А мы вместе с ними развивались, определялось наше мировосприятие. Кроме того, это была важная сближающая и объединяющая составляющая общения.
Александр, у вас возникло в какой-то момент понимание, что эта группа уже очень известна и их известность вышла далеко за пределы Харькова?
После первого знакомства с ребятами наше общение стало более тесным. С Александром, как с фронтменом – не таким частым, как хотелось бы, с Пашей Михайленко сложились более близкие отношения.
К моменту, когда Чиж стал звучать на больших эфирах и появляться в среде селебрити, группа по качеству звучания и по эмоциональному воздействию уже сильно выросла. Конечно, когда лично знаешь исполнителей, не будучи музыкантом, сложно оценивать их как масштабное явление, нельзя целиком охватить с близкого расстояния что-то грандиозное. Я не музыкальный критик и не искусствовед, и я воспринимаю музыку эмоционально. Но до сих пор «Супербизоны» для меня остаются чем-то вроде гимна.
Правильно понимаю, что не помните обстоятельств, которые касаются выпуска виниловой пластинки «1992»?
Я рад, что волей случая стал причастным к выпуску альбома «1992» финансово, а так как в остальных аспектах процесса я никогда не разбирался, но и на деталях особо не концентрировался.
В то время андеграунд только просачивался в официальный истеблишмент. Университетский актовый зал был одним из тех мест, где я помогал организовывать концерты «Разных Людей». Я работал в университете. Конечно, чтобы организовать концерт, надо было договариваться.
А презентация пластинки «1992», если не ошибаюсь, проходила в ДК Строителей. Это было яркое мероприятие и оно, по сути, положило начало общению с талантливыми людьми. Тогда я оказался в центре внимания, меня благодарили, а я не очень понимал значение происходящего. Мне казалось, что масштаб того, в чём поучаствовал, намного больше, чем то, что сделал на самом деле. На тот момент я для себя не оценивал происходящее как нечто такое значимое.
Вы посещали концерты «Разных Людей» петербургского состава в Харькове?
В Харькове когда-то проходили концерты в клубе «Pintagon». Везде, куда меня приглашали, приходил с огромным удовольствием. Но жизнь настолько динамичная, и я не всегда нахожусь в Харькове. Возможно, я присутствовал не на всех мероприятиях с участием Александра, но, если уж пути пересекались, всегда были очень рады встречам.
Слушаете ли вы сейчас группу «Разные Люди»?
Да, конечно. Их песни постоянно обновляю у себя во всех плейлистах, слушаю с огромным удовольствием и ностальгией. С ними связано много прекрасных моментов в жизни, такое не только не забывается, ощущения усиливаются с возрастом.
На ваш взгляд, эта музыка может быть интересна молодым людям?
Наверное, какой-то части молодых людей она может быть интересна, как и сами личности исполнителей. Но, в целом, эта музыка ориентирована на более зрелых слушателей, тех, кто хорошо помнит атмосферу 90-х, а также тех молодых людей, кому интересен этот элемент культуры, близок тот период. Все сильно изменилось, сейчас мы находимся совершенно в иной эпохе, как исторической, так и музыкальной. Но «Разные Люди» всегда находит свою аудиторию. К слову, эта музыка и 25 лет назад не была ориентирована на всех, в этом их специфика. «Жизнь стоит того, чтобы не быть сволочью» – песня на все времена, она близка и молодым, и зрелым. А сам образ Чернецкого – разве не пример для подражания?
О Чернецком. Были ли какие-то вещи в близком или не близком общении, которые вас удивляли в этом человеке?
Люди, с которыми я общался, однозначно воспринимали Чернецкого как звезду. Знаете, со звёздами близко не пообщаешься, потому что они обжигают. В непосредственном контакте с ним не находился, но иногда, после концертов, отметив встречу, могли поговорить. Но я знаю историю его жизни.
Сильные духом творческие личности, которые могут создавать что-то новое, всегда вызывали у меня уважение, преклонение и даже трепет, а вместе с тем ощущение, что я их не совсем понимаю, поскольку таковым не являюсь. Поэтому всегда смотрел на Чернецкого прищурившись, может, чтобы лучше рассмотреть. Человек, прошедший сложную череду испытаний, не сломался, преодолевал боль, добивался успехов сам, помогал добиваться другим и оставался примером того, как нужно проживать свою жизнь. Он – не только талантливый музыкант, он – пример стойкой, нравственной личности, каких не много, а его песни – отражение собственного взгляда на ценность человеческой жизни.
Попрошу немного конкретизировать отличительные детали, касающиеся Харькова начала 90-х и по 1999 год. И предложу рассмотреть группу «Разные Люди» как некий элемент культуры, пронизывающей то время. Есть ли какое-то место этой группы в судьбе города, кроме того, что большинство людей её слушали и знали?
Как-то люди мне рассказывали, как записали выступление «Разных Людей» с микрофона в библиотеке. Там звучали известные песни. Чернецкий хрипел и пробирал до дрожи, особенно трогало, что ребята свои, харьковские. Было радостно, что не только в Петербурге есть музыкальное движение.
Насколько они визитная карточка города? В те времена – это, конечно, андеграунд. Позже давали концерты в поддержку какого-то депутата… На них шли люди, молодёжь, и с этой точки зрения это было в своем роде политтехнологически оправдано. Но казенные залы и тексты – всё это, конечно, не путь «Разных Людей».
Скажем так, внутри Харькова «Разные Люди» достаточно редко давали какие-то большие концерты, может клубные, но мы туда не ходили.
С появлением Чижа несколько изменился стиль, а дальше… Чиж уехал, а за ним – и Чернецкий.
Понятно, что в Харькове Чернецкому было трудно. И мы всегда понимали, что его потенциал намного выше, чем то, чего он здесь смог бы добиться. Инфраструктура Харькова (площадки, организаторы) его ограничивала, усугубляла состояние, в котором он находился. Конечно, Чернецкий был и остаётся востребован, а дефицит у нас группы «Разные Люди» очевиден.
Но у нас ведь был Сергей Коротков. Я учился на химическом факультете. Коротков тоже когда-то там учился. У нас был общий товарищ – Сухоруков. Но, вообще, мы все оказались достаточно близко знакомы через человека, через два. По крайней мере, с большой частью этого музыкального мира.
По вашему мнению, были ли ещё другие люди, кроме Чернецкого, Короткова, Щелкановцева, которые создали тот независимый пласт культуры, характерны именно для Харькова?
Сейчас у нас в Харькове есть Сергей Бабкин и не только он. А до начала 2000-х ничего такого и не вспомнить. Возможно, я сужу предвзято, руководствуясь определённым уже сформированным стандартом. Был «Сквозняк» как зачаток некой музыкальной кристаллизации. Но, в силу того, что раствор не был пересыщенным, очевидной кристаллизации не произошло. Имел место определённый пробел и в клубной жизни студенчества. Всё выглядело несколько провинциально, без питательной среды для роста. Ни в телевизионном, ни в каком другом формате ничей потенциал так ярко и не раскрылся, ни человеческий, ни творческий, на мой взгляд.
Харьков, в принципе, называют культурной столицей Украины. Полагается, что этот город обладает несметным количеством людей, которые вышли оттуда, или получили там образование. История Харькова неоднократно показывала, что люди, которые оттуда вышли уже за его пределы, город им как бы с одной стороны и рад, что есть такой человек, с другой – не шибко проявляет заинтересованность в этом человеке?
Город – это же не субъект. Каждый конкретный человек сам выстраивает свои отношения с объектом, к которому относится. Но есть какой-то городской официоз, который эксплуатирует то, что ему выгодно. Например, Гурченко и Шульженко. И здесь всё очень конъюнктурно и смысл может подменяться как городскими властями, так и идеологами, влиятельными лицами, которые сами выбирают, как и что им нужно.
С другой стороны, любой, кто как-то раскрылся и реализовался, как правило, стремится уехать в столицу. Если ты в этом городе родился и считаешь, что ты его перерос, ты уезжаешь. И это касается не только Харькова. Человек куда-то движется, ищет себя, это нормально.
Поэтому, мне не кажется, что Харьков отличается от другой провинции, генерирующей таланты, которые потом выстраивают с ней определённые отношения. Где-то они могут друг друга критиковать за что-то, но нет ничего такого, чего бы не было в других городах.
Скорее я о развенчивании мифов. У меня всегда было ощущение, что в Харькове большое количество университетов, куда съезжаются молодые люди со всей Украины и других стран, и имеет некий «котёл талантов» за счёт притока молодых людей, их реализации в этом городе.
Конечно, Харьков – это плавильный котел для большого количества провинциального люда и можно всегда на этом ресурсе достичь более высокого уровня. Можно стартовать с невысокой ступени, и делать ставки всегда выше, но, покинуть Харьков – ещё не значит реализовать себя наилучшим образом. Тем более, что современный вектор сложный, на две столицы трудно ориентироваться. Здесь каждый сам решает, где лучше мог бы реализовать себя.
Послушать это и другие интервью в аудио-формате можно, перейдя по ссылке:
http://www.chernets.info/?page_id=1347
или с помощью QR-кода:
