Предпоследнее интервью для книги об Александре Чернецком и группе «Разные Люди». В беседе с фронтменом группы «Крематорий» сохранился отпечаток времени и человеческой причастности. Больше всего поражает принципиальность и неизменность того, о чём говорит Армен Сергеевич на протяжении многих лет. Абсолютное постоянство в ответах на вопросы о не постоянном. Сердечно благодарю одного из самых близких моему сердцу мыслителей за время и непринуждённость. А также низкий поклон за помощь Чернецкому в начале 1990-х.
Речь идёт о поездках в Харьков, а также принятое предложение в инициативе Бориса Гребенщикова лететь в сибирский тур. когда музыканты вернутся, страны, из которой они улетели, уже не станет. О событиях начала 1990-х, о быте, музыке, болезни Бехтерева и людях во всех их проявлениях. Специальное интервью Армена Григоряна в контекстах книги «Жизнь стоит того…».
Из интервью Армена Григоряна для книги «Жизнь стоит того…»:
Армен, ваше личное знакомство с Чернецким и «Разными Людьми» произошло до совместного тура с Борисом Гребенщиковым?
Я помню Харьков и ребят из «Разных Людей». Приходили к нам на концерт не раз. У нас были очень тёплые вечера с посиделками в гостинице и совместным музицированием под гитару. Но было ли это до Соловков или после – не помню. У меня остались фотографии с Чижом. Он был тогда слишком молод.
Любопытно понять – ваши первые приезды в Харьков носили некий полузакрытый характер или это скорее посиделки с харьковскими музыкантами, после больших концертов?
Скорее второе. Я не помню, чтобы мы давали квартирники в Харькове. Это были большие выступления в концертном зале «Украина». Хотя был один концерт в «горбачёвские» времена «повальной трезвости» и всеобщего обнищания. Мы играли бесплатно, у людей просто не было денег. Нам в дорогу дали гуся, самогон и мешок сахара. Это и был наш гонорар.
Большой мешок, 50 кг?
Да, большой. Мы его потом делили в купе. Харьков запомнился очень гостеприимным городом. Мой сольный альбом «Китайский танк» также записывали люди из этого города, братья Протченко. Из украинских городов по количеству друзей-приятелей всё-таки на первом месте Киев, но Харьков, безусловно, на почётном втором.
Для вас Харьков ассоциирован с какими-то конкретными людьми, с которыми чаще всего общались? Были ли такие люди?
Были. Но они остались безымянными. Помню их лица, но имён не назову. Круг общения был достаточно большой. Когда мы туда приезжали, то по традиции после концерта непременно собирались в отеле большой компанией или ходили в гости к ярким, интересным людям. Но где они сейчас, как их звали, уже и не вспомню.
Помните первое впечатление при знакомстве с Чернецким?
Да. Когда БГ организовал концерты по северу, с заплывом на Соловки, – в помощь Чернецкому, то я уже в Москве перед поездкой стал получать письма. Люди присылали деньги ему на операцию. Просили меня их передать ему. Когда мы прилетели в Архангельск, я пришёл к Саше в номер гостиницы, увидел его в ужасающем состоянии. Он лежал на кровати и напомнил мне одного моего иркутского друга – Вадика Мазитова из группы «Принцип неопределённости», у которого была та же проблема. Я был в курсе болезни Бехтерева, и представлял, как ему тяжело даётся любое движение.
Там мы и познакомились. Я отдал ему деньги и на следующий день мимолётно послушал выступление «Разных Людей» на концерте. Совсем немного, если не ошибаюсь у нас была пресс-конференция. Мы были абсолютно уверены, что вся сумма, которую удалось собрать, пошла на оплату операции. Эта тема всплыла при встрече с Сашей буквально пару лет назад, когда он пришёл к нам на концерт в Питере: «Знаешь, а деньги-то у нас украли». Нарисовался-таки беглый кассир, и ушли пожертвования в неизвестном направлении. А я жил с уверенностью, что мы помогли. К счастью, несмотря на то что деньги украли, Чернецкому всё же удалось сделать операцию и продлить жизнь. Одновременно с радостью за него пришло и разочарование в самой идее благотворительности. Как на зло, всякий раз, когда мы пытались участвовать в больших благотворительных концертах (к примеру, в середине 90-х дали концерт для онкологического центра в Свердловске), почему-то собранное исчезало. После того уральского концерта, спустя месяц я получил письмо от мальчика, больного лейкемией: «Дядя Армен, а деньги-то украл бухгалтер, его ищут с милицией». Не знаю, нашли беглеца или нет.
Со многими музыкантами поднимаю вопрос благотворительности. Когда наступил пик благотворительных концертов для вашей группы? В 80-е или в 90-е, когда у людей стало ощутимо меньше денег?
Для нас это, скорее, началось в конце 80-х. Инициатива исходила не от нас. Мы были наивными и искренне верили, что люди, которые берутся за благотворительность, делают это с самыми честными намерениями. Очень много инициатив исходило от телевизионщиков. Мы участвовали во всех ВИДовских акциях. Потом начались бесконечные фесты: «Рок против террора», «Рок за свободу», «Рок против наркотиков» и так далее, как под штамповку! И мы поняли, что всё это пахнет обычной наживой. Поэтому, когда нам предложили поехать в тур в поддержку Ельцина «Голосуй или проиграешь», мы резко отказались и больше в благотворительных акциях, тем более политизированных, не участвовали. Отказывались под тем или иным предлогом. Сейчас наша благотворительность исключительно точечная, только конкретным людям. Мы предпочитаем перечислять или передавать в конвертах матерям, отцам или, как это было недавно с папой Виктор Цоя. Думаю, это хотя бы достоверно. Потому что, чем меньше цепочка посредников и благодетелей, тем больше шансов, что эти передача не исчезнет по дороге.
Ваш совместный тур с БГ и «Разными Людьми». Сколько у вас состоялось совместных концертов? Было ли то, что вас могло удивить или не удивить на выступлениях «Разных Людей»?
К сожалению, не помню выступлений. Запомнилось закулисье, к примеру, когда мы плыли на ледоколе на Соловки. Само путешествие было довольно забавным. Мы, конечно, затарились спиртным, но общими усилиями быстро его освоили. Потом произошла драка матросов между собой, в результате, судно врезалось в причал. Сам остров, концерты и общение были волшебными!
Уже потом, много лет спустя я узнал, что одной из причин аварии был неисправный компас и в его поломке активно участвовал не кто иной, как Сергей Чиграков, высосав из него весь спирт через трубочку. Кстати, на самом острове коллективная идея «как бы всё-таки достать выпивку?», привела к оригинальному решению. К районному главе была направлена делегация от групп «Аквариум» и «Крематорий», с просьбой выдать спирт для протирки струн участникам фестиваля. Самое невероятное, что нам выдали пару баклажек со спиртом, которыми мы поделились с общественностью и весело протёрли внутренности!
Я хорошо помню Дюшу Романова и журналиста Александра Старцева. Мы с ними очень много общались. О них, да и обо всех без исключения музыкантах остались самые тёплые воспоминания. И, конечно, помощь, которую, как мы думали, оказываем Сашке, имела личное значение. Весь этот коктейль полностью соответствовал моему представлению о рок-братстве. А когда провожали ребят на самолёт (кто-то улетал в Питер, кто-то в Харьков), мы с необычайным трепетом чувствовали, что какой-то период жизни ушёл навсегда и вряд ли повторится. Так и получилось. Как-то всё потом быстро стало на коммерческие рельсы. Каждый превратился в «сам себе паровоз»!
В своей группе вы ощутили, что коммерция повлияла на создание альбомов, на концертный график, интервью, медиа?
Конечно. Мы стали подписывать договоры, получать приличные гонорары, нас стали выпускать на дисках и большими тиражами. Изменилась и организация гастролей. Раньше организаторы проявляли такт и, выбирая дату концерта, не наваливали на один день по несколько групп. Устроитель мог сказать: «У нас тогда-то выступает «Алиса», тогда-то «Чайф», и предлагал выступления в разумные сроки. Потом началась череда подстав и в одном и том же городе в один и тот же день стали выступать дружественные группы, мешая друг-другу и, конечно, зрителю. Когда мы едва столкнулись с подобной тупостью, то быстро перешли на автономное плавание и создали свою концертную схему, которая позволяет свести толкание локтями до минимума.
Через какое время вы встретились с Чернецким после этого тура?
Мы пересеклись только 2 года назад в Питере, когда как раз я и узнал про украденные деньги. Я одно время следил за творчеством коллег, но потом настал момент, когда я перестал слушать русский рок. Это получилось каким-то естественным образом.
Чем старше становишься, тем больше хочется слушать корневую музыку?
Наверное, так. Я как-то потерял вкус к русскому року и не очень понимал, что происходит. И каждая новая отечественная волна мне казалась слабее предыдущей. И в конечном итоге, плавать в гладком озере стало не интересно.
Была ли у вас договорённость об участии в благотворительном фонде «Рок-музыканты помогают детям», в запланированных концертах?
Мы участвовали в этом благотворительном аукционе. Шляпу мою купили. Приехал человек и забрал её. Дальнейшая её судьба мне неизвестна. А концерты попали на наш юбилейный тур, поэтому мы не могли участвовать.
В одном из интервью, которое касается фильма «Брат-2» Алексея Октябриновича Балабанова, вы высказали мысль, что книги и фильмы, которые выходят из-под пера того или иного автора, должны передавать время, в котором жил герой. В книгах, которые посвящены нашим отечественным группам «Разные Люди» и «Крематорий» какое время в этом смысле наиболее значимо и ценно? И что важно взять из него, чтобы показать сейчас?
Нам, как мне кажется, повезло. Во всяком случае мне. Если бы я родился позже, я бы не попал в лихолетье пересечения эпох: коммунистической, перестроечной и нынешней. Именно на этом изломе и произошёл взрыв, после которого все стали собирать осколки. Тогда всё было предельно просто и естественно! Автор писал песню, и его искал зритель. То есть, был общественный интерес, который выводил его к слушателю буквально напрямую. И это оказалась довольно многолетней историей, интересной нескольким поколениям. Сейчас период совершенно другой. Есть талантливые люди, но им сложно пробиться сквозь весь этот мусор шоу-бизнеса. Поэтому в 80-х и 90-х звезда отечественной музыки горела наиболее ярко. Появилась когорта музыкантов, которые сделали то, что сейчас называют русским роком, не без доли иронии, конечно.
Чего не хватает в деятельности современных музыкантов, что, на ваш взгляд, было в деятельности людей, которые выстрелили в 80-е. Сейчас появилось больше возможностей. Можно даже записать диск дома, не прибегая к работе в студии. В чём заключается стержневая суть, о которой сейчас почему-то непринято говорить?
Вы правильно процитировали мои мысли, что художник должен фиксировать время, в котором живёт. И по возможности делать это искренне. В то романтическое время люди пытались сделать себя лучше. Поэтому поднять в человеке индивидуума было проще, чем сейчас, когда, не побоюсь этого слова, людям стало интереснее находиться в состоянии толпы.
Мне кажется, что нивелируется само понятие личности. Автор не может обращаться к толпе. Ну, конечно, если ты не Константин Кинчев. У него это получается талантливо. А так, массовая культура съела само понятие искусства. У нас сейчас период спада, не только в музыке, но и в других областях искусства. Сейчас, чтобы казаться большим артистом, достаточно выйти на сцену и харкнуть матом.
Если бы вы читали книгу о Чернецком, чтобы вам было важно прочесть об этом человеке?
Сашка мне чем-то напоминает такого несгибаемого борца, что-то типа Павки Корчагина из «Как закалялась сталь» Островского, только в новых условиях и декорациях рок-н-ролла. Считаю, что его мужество – это то, что важно в первую очередь, а творчество (ему это может не понравиться) – уже на втором плане. Потому что именно этим примером можно дать надежду многим людям. Вот мы сейчас помогаем одному мальчику Вадиму, страдающий неизлечимой болезнью, от которой атрофируются все мышцы. Он живёт с осознанием того, что не доживёт до 20 лет. Он уже в инвалидной коляске. Думаю, что и Сашка чувствовал что-то подобное, но смог победить.
Вы считаете, что отражение аспектов этой несгибаемости в человеке вызвала бы у вас интерес прочесть эту книгу.
Ну тут важна сила писателя. Не думаю, что просто анкетными данными можно это передать. Но когда человек верит, что эта таблетка приведёт к улучшению здоровья, даже если это пустышка, плацебо, у него появляется внутренняя энергия. Она ведь побеждает многое, против чего бессильна медицина. Я знаю человека, который победил онкологию, хотя ему говорили, что ему осталось жить 2 года. Тот же Стивен Хокинг прожил шикарную жизнь с точки зрения развития человечества. Он дал много не только науке, но и показал, что человек даже в таком жутком состоянии может быть сильным и творить чудеса.
Когда я говорил с одним из докторов, который наблюдал за Сашей, то спросил его о разнице между пациентами, со схожим диагнозом и что именно им помогает. Вы заметили разницу между своим другом и Сашей?
С точки зрения дарования, они соизмеримы. В этой болезни Бехтерева есть два состояния – «гордец» и «горбун». У Сашки состояние «гордец», а мой дружок Вадик Мазитов сгорбился, превратился в старичка и ушёл в могилу. Сашка сумел привлечь к себе внимание и ныне активно заявляет о себе. А Вадик вёл себя слишком скромно.
То есть без внимания людей, если человек скромный, замкнутый, он не в состоянии прожить так долго?
Ну да. При сложных болезнях, когда нужны средства на дорогостоящие операции, скромность не самое лучшее качество. Да и нет у пациента веры, надежды и любви к нашей далёкой от человека медицины. Но это уже состояние души. Некоторые умирают тихо, другие выбирают борьбу и, похоже, это их последний шанс.
Послушать это и другие интервью в аудио-формате можно, перейдя по ссылке:
http://www.chernets.info/?page_id=1347
или с помощью QR-кода:
